Читая произведение…

Читая произведения Людмилы Шарга, все время сталкиваешься с удивительным эффектом. Не покидает ощущение того, что Людмила все время оставляет что–то “за кадром”.
Действительно – рассказ закончен. Ну вот – возьмем, к примеру, такое произведение, как “Гнедая? Каурая? Чалая!”. Прелестное описание: молодая поэтесса посмеялась (или нет?) над мнящими себя уже мэтрами от поэзии.
Но неизбежно возникает этот вопрос: посмеялась или нет?. И становится интересно а что же будет дальше? Небольшой рассказ вдруг становится гораздо более значимым, чем просто изложение ситуации. Законченная история вдруг начинает жить в мыслях читателя, причем с продолжением, и именно с таким, какого и хочет читатель!
Но разве может быть несколько разных продолжений? Увы, может, поскольку жизнь непредсказуема. Что знает Людмила, какое бы она предложила окончание, если очень уж ее попросить? Спрашивать бесполезно, она сознательно идет по пути “нагрузки” читателя, заставляя его мыслить и самому строить дальнейшую жизнь героини.
Этот удивительный эффект присущ Людмиле как в прозе, так и стихах:

– Откуда ты все знаешь обо мне?
Чем я дышу, чем я живу и маюсь,
Как будто изнутри, а не извне
Ты видишь суть мою. И я пытаюсь
Понять и ясным днем, и при луне:
Откуда ты все знаешь обо мне?

В этих строчках я уверен, и таится намек на творческий метод Людмилы Шарга. Дело в том, что Людмила прямо указывает, что каждый человек – загадка, причем как бы тщательно ни описывался персонаж – все равно он остается тайной, поскольку в противном случае это уже не живой человек, а манекен – слепок с живой натуры.
Надо сказать, что такой метод – один из самых сложных. Дело в том, что всегда существует опасность – то ли спрятаться за него, скрывая этим недоработки в произведении, то ли скомкать произведение: “я так вижу, а что видите вы – неважно”.
Подобное происходит, когда этот метод используют сознательно. Иначе сказать – огромное преимущество Людмилы в том, что этот метод – суть ее миропонимание. А это означает, что для нее это не метод, а исключительно естественное состояние.
Честно сказать – мне попадались работы, когда “метод тайны” берется писателем и поэтом на вооружение сознательно. Чаще всего это видно сразу, иногда после “ретроспективного взгляда”. А вот случай, когда этот метод по большому счету и не является методом, а представляет собой естественное творческое кредо (а он перед нами), по меньшей мере – большая редкость. По крайней мере – такую глубину работы “за кадром” я встречаю практически впервые.
Что ж, пожелаем Людмиле не просто успехов, а попросим еще и еще ее ясных по содержанию и таинственных по сути работ!

Павел Мацкевич

Газета "Пресс-курьер"№32(658) 3-9 августа 2006г.