Главная » 2014 » Май » 1 » Последний день зимы. Post mortem.
17:24
Последний день зимы. Post mortem.

                                            Последний день зимы. Росt mortem.

 

   Ожидание  весны отравлено знанием.
 Всё  расцветёт и …увянет,  истинное лицо, суть и сущность будут скрыты, но впереди  осень, которая  всё расставит по своим местам, являя подлинность  каждого – без прикрас.
Так встреча с человеком, которого знаешь только по письмам и фотографиям, становится непростым испытанием.
Письма могут оказаться игрой слов, ложью, милая привлекательность и взгляд с поволокой на снимке – обычным фотошопом; стоишь и думаешь, как  же теперь, как же выйти из этой неловкой ситуации…

 П р а в д у   г о в о р и т ь   л е г к о  и  п р и я т н о…

Всплывает строка из любимого романа, но ты отмахиваешься – не то!

Молчишь и понимаешь: всё ложь, всё.

Каждое слово в письмах, каждый поворот головы, кивок, взгляд, жест.
Ты уходишь, не говоря ни слова, просто уходишь – и всё.
Ведь не было же прошлой осенью этого человека в твоей жизни.

И не будет.

Это всё она, весна.
И хорошо, что впереди осень.
Она неизменно впереди, даже сейчас, когда на календаре последний день зимы.
Этот день нужно запомнить. Себя в нём, его в себе.
И я отправляюсь на Привокзальную площадь.
Здесь всегда многолюдно и ветрено.
Здесь  дуют ветра даже в самую тишь да гладь, и спрятаться от них негде – выход один (он же и вход) –  здание железнодорожного вокзала. Там нет ветра, но тревоги и суеты в избытке.
Нет уж…
Я остаюсь на площади, где чувствуется, что всё относительно.

Относительно вокзала, перрона, вагона поезда, и этих часов, под которыми мне частенько назначали встречи.
Нельзя было этого делать, нельзя.
Есть такие места, где встречи должны случаться сами по себе.
К ним относятся мосты, заброшенные дома, руины, перекрёстки, кладбища и… часы на Привокзальной площади.
Девушка у подземного перехода продаёт подснежники.
Букетики легко умещаются в её узенькой, почти детской ладошке, и похожи на бутоньерки.
Жаль …
Срезанные и сорванные цветы люди называют живыми, а между тем, жизни в них давно  нет  –  цветы мертвы с того самого момента, как оборвалась связь с корнем, с землёй.
Ощущение мниможивых  цветов впервые пришло в детстве.
Я ждала отца – его возвращение с работы для меня было лучшим подарком. И в сумерках, наконец, увидела его, идущего по дорожке сада, с маленьким букетом белого шиповника в руке.
Я поняла, что цветы эти  он сорвал в саду – там рос огромный куст белого шиповника, и не далее, как неделю назад, мы ходили любоваться на его цветение, я собрала опавшие лепестки, принесла домой, и бережно уложила в коробку.

А наутро обнаружила, что они потемнели, сморщились.

В тот же вечер я  принесла новые опавшие лепестки, в надежде, что они сохранят свою свежесть.

Но утром меня ожидала та же самая картина – увядшие и сморщенные лепестки.

Пожалуй, именно тогда, я впервые почувствовала смерть.
С криком: «Зачем… зачем ты их сорвал?! Теперь они мёртвые!»,  –  я выбежала навстречу отцу, в слезах. Помню его растерянный взгляд, и какую-то тень – возможно, вины – в этом взгляде.
С того дня тень эта пролегла между нами – тень от сорванных цветов белого шиповника.
Мниможивые  цветы были между и в прощальный день, когда я наклонилась над гробом, чтобы поцеловать отца в последний раз.
Несколько лет спустя, я увидела рost-mortem – старинные,  леденящие кровь, посмертные дагерротипы –  снимки усопших. Особенно много детских фотоснимков…
Оно и понятно – при жизни не всегда успевали сделать снимок – фотография в те времена была не столь популярна и доступна. Делали после смерти.
Сорванные подснежники  – нежные,  источающие аромат…  рost-mortem. Тление ещё не коснулось их, лепестки свежи и упруги, пахнут талым снегом и сонной землёй, но они мертвы.
Их везут в Одессу  из Крыма,  ко дню влюблённых, новому празднику, который, судя по всему, прочно и основательно вошёл в нашу жизнь. Их продают на каждом перекрёстке, а сам день этот отмечается шумно, пышно и бестолково: вечеринки в ночных клубах, надувные шары-сердца в витринах магазинов ( преимущественно ювелирных и подарочно-сувенирных), открытки-валентинки, девочки с размалёванными лицами; чаще всего встречается надпись: free love, или просто love и пресловутое сердечко –  на щеке, на руке, на груди...
Променад по Дерибасовской, где беззастенчивая и услужливая  реклама дешёвых номеров «на час», вопрошает: "Негде уединиться для любви? Комфортабельные номера –  всего  90 гривен за два часа!" 
Всё нивелировано, сведено к  потреблению, к удовлетворению физиологических потребностей, к удо-вольствию( только теперь понимаю истинный смысл этого слова, которое мы употребляем, не задумываясь).
«Докажите свою любовь, купите кольцо с бриллиантом!»  –  реклама ювелирного салона категорична и декларативна.
И правда, какая уж тут любовь без бриллиантов.
Чем больше любовь – тем больше карат.
Всё просто.
Завтра появится тот, кто сможет купить «любовь» дороже, купить камешек побольше –  бегом к нему. Его любовь гораздо весомее.
А мне всегда казалось, что любовь – это готовность пожертвовать собственной жизнью ради любимого человека. Не раздумывая – отдать жизнь.
Выдранные с корневой луковичкой подснежники, зажаты в детской ещё, девчоночьей ладошке.
От "любви" через час и следа не останется. Впрочем, нет. След остаётся всегда, и ничем его не стереть, не выскоблить, ни кюретка, ни добрый доктор не помогут, и чем дальше – тем сильнее будет саднить.
 Господи.
... так хотелось написать о том, что…
…чайки кричат  по-весеннему.
…небо над морем  –  чистейшей бирюзы «абу-изхаки», а море...  сонное, согревающееся и совсем весеннее.
   На тоненьких каблучках  мимо летит девушка: ярко-оранжевые ботильоны, юбка-мини,  глаза –  чистейшей талой воды, светло-русой волной – до пояса –  волосы.
Пусть услышится ей сегодня, не в день влюблённых, а в сегодняшний, обычный, ничем не примечательный день:

 «..  О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные под кудрями твоими; волосы твои  –  как стадо коз, сходящих с горы Галаадской;
… как лента алая губы твои, и уста твои любезны; как половинки гранатового яблока  – ланиты твои под кудрями твоими…»…


Пожалуй, это слишком.
Не в каждой девушке дремлет Суламита.
Но в каждой спит Ева.
И –  Лилит.
От того, кто из них пробудится первой, зависит многое.
Нет.
Не то.
Всё это уже было, всё это уже кем-то и  когда-то сказано, а ей важно услышать только то, что  предназначено для неё.
Пусть услышит, Господи, пусть.
Утопические хаотичные мысли мои  никому не слышны.
Разве что орхидее по имени Марта.
Новый побег её  усыпан цветочными бутонами, один из них открыт и… улыбается.
Не верите…?
Правильно.
Сама редко верю в происходящее со мной.
Особенно, в последний день зимы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Просмотров: 427 | Добавил: Charga