Раздваиваюсь, разрываюсь.
Мучаюсь в поиске себя, в поиске ответа на вопрос: а где же я, с кем, на чьей стороне, и... теряюсь.
И не нахожу ответа.
Если начнут стрелять друг в друга русские и украинцы, я встану между. Посередине.
Муж мой – одессит в четвёртом поколении. Сын – в пятом.
В этой земле лежат мои бабушка, отец, дядя.
Эту землю люблю и считаю её родной.
Там – в России – моя малая родина, там живёт сестра, там похоронена мама, и предки мои по материнской линии до седьмого колена.
Мне отвратительны выкрики "москаляку на гілляку", «жидобольшевичка», «украинофобка», а их я уже не раз слышала и в свой адрес.
Мне отвратительны россказни о «титульной нации», о «языковой полиции»,но мне, как и многим, давно надоела спекуляция на теме русского языка. Сколько же можно размахивать этим «флагом».
Не вызывают у меня умиления и сегодняшние "реверансы" нової влади – обращение к жителям Крыма, Юга и Востока на русском языке.
Вспомнили...
Всё надо делать вовремя, ясновельможные пани.
Мне отвратительна позорная кабальная "братская помощь", оказываемая Украине сердобольной Европой. Помощь, которая ляжет ярмом на плечи наших детей.
Мне стыдно и больно, что моя родина – Россия, продолжает вести имперскую политику по отношении к маленькой Украине, которая давно уже не «окраина», не задворки великой империи.
Здесь выросло новое поколение, и с ним нельзя не считаться.
Заявления некоторых российских политиков о том, что «Украина не страна, страной не стала...», «Какая там страна – одно сало» – оскорбительны и недопустимы.
Украину используют сверхдержавы в "большой" игре.
Ну да, чтобы насолить России, – все средства хороши.
А о людях, живущих здесь, никто из сильных мира сего никогда не думал, и по-прежнему – не думает.
Стою посередине.
Нет у меня твёрдой гражданской позиции, и это, наверное, плохо. И трудно. И больно за одних и за других.
Смотрю на происходящее сверху, ни в коем случае не свысока - сверху.
Только отсюда видно, как фонтанирует ярость тех, кто имеет "твёрдую позицию" – по обе стороны баррикад. Причём, для многих уже и наличие баррикад не обязательно, они весьма и весьма условны. Зато, какой простор действий!
Кому-то место у кормушки себе и своим чадам обеспечить, кому-то мышечной массой поиграть на публике, кому-то счёты свести, наконец, за себя оскорблённого отмстить. Да-да, отмстить. Мне отмщение и аз, непременно, воздам.
Прочны и тверды их позиции. Гражданские, человеческие, удобные, первые и вторые, запасные…
Время от времени на каждой из позиций кем-то непроизвольно делается demi pli; – устаёт спина, сдают нервы, да и постреливают.
Мир расслоился – он всегда напоминал слоёный пирог, а сейчас – и подавно. В нём умещается и уживается все и всё.
Солнечный мартовский день,сияющий и улыбающийся город,пришлые люди с битами в крепких руках, люди со странными, тёмными от ненависти лицами и белыми от злобы глазами.
Ненависть бывших друзей горяча и страшна. Как страшны и горячи будут боль осознания, запоздалое раскаяние.
Возможно, потому так трудно дышать.
Раньше казалось, что всё это просто не может существовать вместе, что бывает или так – или иначе, или чёрное – или белое, или друг или враг… но всё смешалось в этом приснопамятном доме, всё возможно, и всё бывает.
Вот и это всё уже было когда-то.
...и кровь лилась, и звучали выстрелы, и разрывало сердце и душу осознание происходящего...
Не дай Бог, чтобы такое повторилось. Но всё это уже было когда-то.
… нежные крокусы, высаженные у французской кондитерской на Ланжероновской, и белые голуби, свободно и вальяжно расхаживающие на Театральной площади у Оперного, и сам Оперный, летящий куда-то в лучах мартовского солнца, и вечное движение порта, и люди у памятника Поэту на Приморском бульваре, и крыло крыши ротонды в Городском саду – небо над Одессой такое, что ажурная невесомая ротонда вот-вот вспорхнёт...
И это когда-то уже было. И есть. И будет.
На скамеечке в Горсаду молодой человек в вышиванке и шароварах играет на бандуре и поёт украинские песни, не поёт, а співає, – именно так.
Поют, это когда просто поют, а вот так – с душой и для души: "..ніченька місячна, зоряна ясная.." – співають.
Из ресторана "Франзоль" доносится мелодия "Семь сорок", индусы покупают цветы у милой барышни – уличной продавщицы-цветочницы в кринолине, капоре и с лотком и – их много, этих хорошеньких барышень в центре Одессы. Они продают цветы и сладости.
Православный монах просит пожертвовать на храм.
Слышна русская, китайская, армянская, грузинская речь.
Дай Бог, чтобы так было всегда.

P.S. Здесь можно увидеть несколько фотографий из этого весеннего дня в Одессе. Приглашаю!
http://lyud-mi-la.livejournal.com/20045.html